Значимость жертвы, которую принес на алтарь России русский царь Николай Александрович Романов, непостижима. И многим непонятна по причине того, что палачам удалось вбить в сознание подданных Российской империи мысль о самоотречении государя Николая II от престола. И нет в природе, нигде в мире, ни в каких архивах ни одного юридического документа – ни акта, ни манифеста – об отречении русского царя от престола. Но миф об отречении настолько глубоко проник в сознание людей, что уже обрел статус неопровержимого факта, но это не так. Сегодня все добросовестные историки и значительная часть архиереев утверждают, что 1 и 2 марта 1917 года произошёл военный переворот. Банда международных террористов, которые и ныне существенно влияют на судьбу России, да и всего мира, попирая все международные законы, тогда захватила власть в стране. Октябрь – это лишь один из элементов заговора. Тайна беззакония же вступила в силу 1 марта 1917 года на станции «Дно» с арестом Николая II. А ведь Государев подвиг по сути своей – Христоподобен. Арестовали и, озлобившись, судили невинного – и не нашли вины. Гнали по крестному пути, издеваясь, через всю страну к ипатьевскому подвалу – царской голгофе. И многие отреклись. Казнили и совершили штыковую атаку на едва живых… Делили личные вещи, бросая жребий… И, как на титле Креста Господня была надпись «Иисус Назаретянин Царь иудейский», так и на стене ипатьевского подвала были слова : «Здесь по приказу тайных сил был принесен в жертву русский царь». И после казни царя народ был избит и рассеян. И был в этой истории синедрион, обрёкший Христа на казнь, и был синод, отрекшийся от царя. И был вновь разрушен храм. И видно по всему, что неотрёкшийся Спаситель во всем служил примером русскому царю.
На Дону есть поверье, что зло будет бичевать Россию сто лет. И, по слову святых преподобного Серафима Саровского и праведного Иоанна Кронштадского, Россия вновь обретет православное царство.
.
Посвяшено Николаю Александровичу Романову, государю Российской империи. Автор стиха Сергей Матвеев.
***
Вот ангел белый на вершине,
Среди блистающих снегов,
Возвысил лик к небесной сини
И руки — в чугуне оков.
Тяжел чугун, беззвучны цепи,
Лишь скрежет грубый и люты
Оковы черные, нелепы
Средь белоснежной чистоты…
Стоит, крыла сомкнув в бессилье, –
Им не поднять литых цепей.
И молит Бога о России,
Не в силах сам помочь он ей.
А в круг сидят, как на погосте,
Чужие средь белых снегов,
Играя на Россию в кости,
Творцы ее тугих оков.
Хулу, плевки и униженья
Смиренно ангел принимал,
Лишь рук безмолвное сниженье
Сказать могло, как он устал.
«Ты сам виновен, ты — калека,
В пороке жил, твоя вина
В том, что царей твоих от века
Не вразумила седина.
Мы – господа, пойми ты это!
И тщетен твой небесный зов,
Не одолеть всем силам Света
Тобой заслуженных оков!»
И лишь один в лохмотьях странник
К прозрачным ризам весь прильнув,
В отечестве своем изгнанник,
Не признавал его вину:
«Прости меня, мой светлый ангел!
В твоих цепях – моя вина!
Прельщен был я, и вот — изгнанник…
И вот — ликует сатана.
И вот ликуют легионы,
Темниц бездонных миражи,
Законодатель беззаконных
Отверз их мрачны рубежи.
А я молчал, был равнодушен,
Как цепи начали ковать,
И отвратительно послушен,
Когда их стали примерять.
Прости меня!…» – изрек устало
И опустил свои глаза,
И на железо вдруг упала
Его горячая слеза.
И вдруг железо зашипело,
Как будто огнь в него проник,
Заклокотало, закипело
И растворилось в тот же миг.
Лишь облако зловонно, желто
К устам хулителей сошло
Со вздохом страха изумленным
В утробы адовы ушло.
Какая ж сила в нас сокрыта
И будет ли, уже ль пришло?..
Слезой раскаяния омыто
России скорбное чело.
.
Публикуется с журнала «Славянка»
50
